Когда начинаешь путать буквы в конспектах, пропускать строчки и потом долго думать, что, как и зачем все это, включая тебя, вообще существует?
когда пишешь простое сообщение в вк и долго сомневаешься, удвоенная ли "с" в слове "классика",
когда забываешь о том, что у слов существуют окончания, а фразы вообще нужно договаривать,
когда обработки низа рукавов и застежек отличаются лишь схемами в голове, но никак не последовательностью, как следовало бы,
когда долихоморфный, мезоморфный и брахиморфный типы сложения фигур ассоциируются лишь с динозаврами
don`t be sad, baby
dance with dinosaurs
don`t be sad

лол. оно существует

@музыка: Mikky Ekko – Who Are You, Really?

@темы: дом, окружающее, Доставляет сам процесс, пока не заебало, прости, я дурной, вечера, посвященные, i live alone in a tree, твое дело - замараться, It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД, ХпК, КузТСиД, don`t be sad, baby, dance with dinosaurs

---

Голландия из лав.

01.10.2012 в 18:23

Пишет  Diary best:

Пишет  Taho:

Как выглядит первое сентября в разных странах
Совсем скоро наступит самый нелюбимый день дня всех школьников со всего мира — 1 сентября. Давайте посмотрим на фотографии учащихся в разных странах.

Бангладеш

Бразилия

Россия

Англия

Япония

Куба

Нигерия

Англия (сельская местность)

Англия, дорогой колледж

Голландия

Катар

Бахрейн

Аргентина

Перу

США

Тайвань

Йемен

источник

Классика | Не Бест? Пришли лучше!

@музыка: Miracle Of Sound – Joker's Song

@темы: diary best, ссылки, дом, люди, вечера, посвященные, нам не нужно ЛСД, Peace and Love

---

Мне до сих пор доставляет это прекрасное сочетание номера и фона .

+1

@музыка: Placebo – Nancy Boy

@настроение: штозахороводвонизмоейголовы

@темы: cosplay, Tomodachi, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД, Peace and Love

---

День, проведенный в 94 автобусе.
Правда, если кто приезжает в Новокузнецк в первый раз и желает увидеть районы города, садитесь на 94. Потом останется только пересесть на 26 - и, считай, видели все.
__________________________________________________________
О, этот упоротый представитель рода человеческого! Спасибо, Химе.
z0r.de/2066
Я хочу танцевать так по утрам и на учебе.


И хочу снег. Много снега.

@темы: факт, Повседневность, Tomodachi, прости, я дурной, It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД

---

Эдгар Аллан По

Сегодня очень плохо, поэтому о парах и речи не шло. Весь день провести в постели, чередуя сон с чтением, иногда очень приятно, особенно, если рассказы таковы, что, прочитав, можно закрыть глаза и вновь воссоздавать картины в голове, засыпая.
Можно перенести сюда всю книгу, но зачем? Каждый рассказ увлекателен, но пусть эти будут здесь, особенно впечатлили образы.

Береника

Dicebant mihi sodales, si sepulchrum amicae
vlsitarem, euros meas aliquantulum fore levatas. -

Ebn Zaiat

{Мне говорили собратья, что, если я навещу могилу подруги, горе мое
исцелится (лат.) - Ибн-Зайат {1*}.}

Печаль многосложна. И многострадальность человеческая необъятна. Она
обходит землю, склоняясь, подобно радуге, за ширь горизонта, и обличья ее
так же изменчивы, как переливы радуги; столь же непреложен каждый из ее
тонов в отдельности, но смежные, сливаясь, как в радуге, становятся
неразличимыми, переходят друг в друга. Склоняясь за ширь горизонта, как
радуга! Как же так вышло, что красота привела меня к преступлению? Почему
мое стремление к мирной жизни накликало беду? Но если в этике говорится, что
добро приводит и ко злу, то так же точно в жизни и печаль родится из
радости. И то память о былом блаженстве становится сегодня истязательницей,
то оказывается, что причина - счастье, которое могло бы сбыться когда-то.
При крещении меня нарекли Эгеем, а фамилию я называть не стану. Но нет
в нашем краю дворцов и покоев более освященных веками, чем сумрачные и
угрюмые чертоги, перешедшие ко мне от отцов и дедов. Молва приписывала нам,
что в роду у нас все не от мира сего; это поверье не лишено оснований, чему
свидетельством многие причуды в устройстве нашего родового гнезда, в росписи
стен парадного зала и гобеленах в спальных покоях, в повторении
апокрифических изображений каких-то твердынь в нашем гербовнике, а еще
больше в галерее старинной живописи, в обстановке библиотеки и, наконец, в
необычайно странном подборе книг в ней.
С этой комнатой и с ее книгами у меня связано все с тех пор, как я
помню себя; с книгами, о которых, однако, я не стану говорить. Здесь умерла
моя мать. Здесь появился на свет я. Но ведь так только говорится, - словно
раньше меня не было совсем, словно душа моя уже не жила какой-то предыдущей
жизнью. Вы не согласны? Не будем спорить. Сам я в этом убежден, а убеждать
других не охотник. Живет же в нас, однако, память о воздушных образах, о
взорах, исполненных глубокого, духовного смысла, о звуках мелодичных, но
печальных; и от нее не отделаешься, от этой памяти, подобной тени чего-то,
неясной, - изменчивой, ускользающей, робкой; и, как и без тени, я не мыслю
без нее своего существования, пока солнце моего разума светит.
В этой вот комнате я и родился. И поскольку, едва опомнившись после
долгой ночи кажущегося - но только кажущегося - небытия, я очнулся в
сказочных пределах, во дворце воображения, сразу же одиноким схимником мысли
и книгочеем, то ничего нет удивительного, что на окружающую жизнь я смотрел
пристально-неподвижным взглядом, что отрочество свое я провел за книгами,
что, забывшись в грезах, не заметил, как прошла юность; но когда, с годами,
подступившая зрелость застала меня все там же, в отчем доме, то поистине
странно было, как тогда вся жизнь моя замерла, и удивительно, как все
установившиеся было представления поменялись в моем уме местами. Реальная
жизнь, как она есть, стала казаться мне видением и не более как видением,
зато безумнейшие фантазии теперь не только составляли смысл каждодневного
моего бытия, а стали для меня поистине самим бытием, единственным и
непреложным.

* * *

Береника доводилась мне кузиной, мы росли вместе, под одной крышей. Но
по-разному росли мы: я - хилый и болезненный, погруженный в сумерки; она -
стремительная, прелестная; в ней жизнь била ключом, ей только бы и резвиться
на склонах холмов, мне - все корпеть над книгами отшельником; я - ушедший в
себя, предавшийся всем своим существом изнуряющим, мучительным думам; она -
беззаботно порхающая по жизни, не помышляя ни о тенях, которые могут лечь у
нее на пути, ни о безмолвном полете часов, у которых крылья воронов.
Береника!.. я зову ее: Береника! - и в ответ на это имя из серых руин моей
памяти вихрем взвивается рой воспоминаний! Ах, как сейчас вижу ее перед
собой, как в дни юности, когда она еще не знала ни горя, ни печалей! О,
красота несказанная, волшебница! О, сильф в чащах Арнгейма {2*}! О, наяда,
плещущаяся в струях! А дальше... дальше только тайна и ужас, и повесть,
которой лучше бы оставаться не рассказанной. Болезнь, роковая болезнь
обрушилась на нее, как смерч, и все в ней переменилось до неузнаваемости у
меня на глазах, а демон превращения вторгся и ей в душу, исказив ее нрав и
привычки, но самой коварной и страшной была в ней подмена ее самой. Увы!
разрушитель пришел и ушел! а жертва - где она? Я теперь и не знал, кто
это... Во всяком случае, то была уже не Береника!
Из множества недугов, вызванных первым и самым роковым, произведшим
такой страшный переворот в душевном и физическом состоянии моей кузины, как
особенно мучительный и от которого нет никаких средств, следует упомянуть
некую особую форму эпилепсии, припадки которой нередко заканчивались
трансом, почти неотличимым от смерти; приходила в себя она по большей части
с поразительной внезапностью. А тем временем собственная моя болезнь - ибо
мне велели иначе ее и не именовать - так вот, собственная моя болезнь тем
временем стремительно одолевала меня и вылилась, наконец, в какую-то еще
невиданную и необычайную форму мономании, становившейся час от часу и что ни
миг, то сильнее, и взявшей надо мной в конце концов непостижимую власть. Эта
мономания, если можно так назвать ее, состояла в болезненной
раздражительности тех свойств духа, которые в метафизике называют вниманием.
По-видимому, я выражаюсь не особенно вразумительно, но, боюсь, что это и
вообще задача невозможная - дать заурядному читателю более или менее точное
представление о той нервной напряженности интереса к чему-нибудь, благодаря
которой вся энергия и вся воля духа к самососредоточенности поглощается, как
было со мной, созерцанием какого-нибудь сущего пустяка.
Забыться на много часов подряд, задумавшись над какой-нибудь
своеобразной особенностью полей страницы или набора книги; проглядеть, не
отрываясь, чуть ли не весь летний день на причудливую тень, пересекшую
гобелен или легшую вкось на полу; провести целую ночь в созерцании
неподвижного язычка пламени в лампе или угольков в очаге; грезить целыми
днями, вдыхая аромат цветка; монотонно повторять какое-нибудь самое
привычное словцо, пока оно из-за бесконечных повторений не утратит значения;
подолгу замирать, окаменев, боясь шелохнуться, пока таким образом не
забудешь и о движении, и о собственном физическом существовании, - такова
лишь малая часть, да и то еще самых невинных и наименее пагубных,
сумасбродств, вызванных состоянием духа, которое, может быть, и не столь уже
необычайно, но анализу оно мало доступно и объяснить его нелегко.
Да не поймут меня, однако, превратно. Это несоразмерное поводу, слишком
серьезное и напряженное внимание к предметам и явлениям, которые сами по
себе того совершенно не стоят, не следует смешивать с обычной склонностью
заноситься в мыслях, которая присуща всем без исключения, а особенно натурам
с пылким воображением. Оно не является даже, как может поначалу показаться,
ни крайней степенью этого пристрастия, ни увлечением им до полной потери
всякой меры; это - нечто по самой сути своей совершенно иное и непохожее.
Бывает, например, что мечтатель или человек увлекающийся, заинтересовавшись
каким-то явлением, - но, как правило, отнюдь не ничтожным, - сам того не
замечая, упускает его из виду, углубляясь в дебри умозаключений и догадок,
на которые навело его это явление, пока, наконец, уже на излете подобного
парения мысли, - чаще всего весьма возвышенного, - не оказывается, что в
итоге incitamentum, или побудительная причина его размышлений, уже давно
отставлена и забыта. У меня же исходное явление всегда было самым
незначительным, хотя и приобретало, из-за моего болезненного визионерства,
некое новое преломление и
значительность, которой в действительности не имело. Мыслей при этом
возникало немного, но и эти умозаключения неуклонно возвращали меня все к
тому же явлению как к некоему центру. Сами же эти размышления никогда не
доставляли радости. Когда же мечтательное забытье подходило к концу, интерес
к его побудительной причине, ни на минуту не упускавшейся из виду, возрастал
уже до совершенно сверхъестественных и невероятных размеров, что и являлось
главкой отличительной чертой моей болезни. Одним словом, у меня, как я уже
говорил, вся энергия мышления тратилась на сосредоточенность, в то время как
у обычного мечтателя она идет на полет мысли.
Книги, которые я в ту пору читал, если и не были прямыми возбудителями
моего душевного расстройства, то, во всяком случае, своей фантастичностью,
своими мистическими откровениями безусловно отражали характернейшие признаки
самого этого расстройства. Из них мне особенно памятны трактат благородного
итальянца Целия Секундуса Куриона {3*} "De amplitudine beati regni Dei" {"О
величии блаженного царства божия" (лат.).}, великое творение Блаженного
Августина {4*} "О граде божием" и "De came Christi" {"О пресуществлении
Христа" (лат.).} Тертуллиана {5*}, парадоксальное замечание которого
"Mortuus est Dei filius; credibile est quia ineptum est: et sepultus
resurrexit; certum est quia impossibile est" {Умер сын божий - заслуживает
доверия, ибо нелепо; умерший воскрес - не подлежит сомнению, ибо невозможно
(лат.).}, надолго захватило меня и стоило мне многих и многих недель
упорнейших изысканий, так и закончившихся ничем.
Отсюда напрашивается сопоставление моего разума, который выбивало из
колеи лишь соприкосновение с мелочами, с тем упоминаемым у Птолемея {6*}
Гефестиона океанским утесом-исполином, который выдерживает, не дрогнув,
самые бешеные приступы людской ярости и еще более лютое неистовство ветра и
волн, но вздрагивает от прикосновения цветка, который зовется асфоделью
{7*}. И хотя, на самый поверхностный взгляд, может показаться само собой
разумеющимся, что перемена, произведенная в душевном состоянии Береники ее
губительным недугом, должна была бы доставить обильную пищу самым
лихорадочным и безумным из тех размышлений, которые я с немалым трудом
пытался охарактеризовать; но ничего подобного на самом деле не было. Правда,
когда у меня наступали полосы просветления, мне было больно видеть ее жалкое
состояние, и, потрясенный до глубины души крушением этой благородной и
светлой жизни, я, конечно же, то и дело предавался горестным думам о
чудодейственных силах, которые произвели такую невероятную перемену с такой
молниеносностью. Но на эти размышления мои собственные странности как раз не
накладывали своего отпечатка; так же точно думало бы на моем месте
большинство нормальных представителей рода человеческого. Оставаясь верным
себе, мой расстроенный разум жадно упивался переменами в ее облике, которые
хотя сказывались не столь уж заметно на физическом ее состоянии, но меня как
раз и поражали более всего таинственной и жуткой подменой в этом существе
его самого.
В самые золотые дни, какие знала ее необыкновенная красота, я не любил
ее; конечно, именно так и было. При том отчужденном и совершенно необычном
существовании, которое я вел, сердечных переживаний я не знал, и все
увлечения мои были всегда чисто головными. На тусклом ли рассвете, меж
рядами ли полуденных лесных теней ив ночном безмолвии библиотеки проходила
она перед моими глазами, я видел в ней не живую Беренику во плоти, а
Беренику-грезу; не земное существо, а некий его символ, не женщину, которой
нельзя было не восхищаться, а явление, которое можно анализировать; не живую
любимую, а тему самых глубоких, хотя и наиболее хаотических мыслей. Теперь
же... теперь я трепетал в ее присутствии, бледнел при ее приближении;
однако, горюя о том, что она так жалка и безутешна, я напомнил себе, что
когда-то она меня любила, и однажды, в недобрый час, заговорил о Женитьбе.
И вот, уже совсем незадолго до нашего бракосочетания, в тот далекий
зимний полдень, в один из тех не по-зимнему теплых, тихих и туманных дней,
когда была взлелеяна красавица Гальциона {Ибо ввиду того, что Юпитер дважды
всякую зиму посылает по семь теплых дней кряду, люди стали называть эту
ласковую, теплую пору колыбелью красавицы Гальционы" {8*} (лат.) - Симонид
{9*}.}, я сидел во внутреннем покое библиотеки (полагая, что нахожусь в
полном одиночестве). Но, подняв глаза, я увидел перед собой Беренику.
Было ли причиной тому только лихорадочность моего воображения или
стелющийся туман так давал себя знать, неверный ли то сумрак библиотеки или
серая ткань ее платья спадала складками, так облекая ее фигуру, что самые ее
очертания представлялись неуловимыми, колышащимися? Я не мог решить. Она
стояла молча, а я... я ни за что на свете не смог бы ничего вымолвить!
Ледяной холод охватил меня с головы до ног; невыносимая тревога сжала
сердце, а затем меня захватило жгучее любопытство и, откинувшись на спинку
стула, я на какое-то время замер и затаил дыхание, не сводя с нее глаз. Увы!
вся она была чрезвычайно истощена, и ни одна линия ее фигуры ни единым
намеком не выдавала прежней Береники. Мой жадный взгляд обратился к ее лицу.
Лоб ее был высок, мертвенно бледен и на редкость ясен, волна некогда
черных как смоль волос спадала на лоб, запавшие виски были скрыты густыми
кудрями, переходящими в огненно-желтый цвет, и эта причудливость окраски
резко дисгармонировала с печалью всего ее облика. Глаза были неживые,
погасшие и, казалось, без зрачков, и, невольно избегая их стеклянного
взгляда, я стал рассматривать ее истончившиеся, увядшие губы Они
раздвинулись, и в этой загадочной улыбке взору моему медленно открылись зубы
преображенной Береники. Век бы мне на них не смотреть, о господи, а
взглянув, тут же бы и умереть!

* * *

Опомнился я оттого, что хлопнула дверь, и, подняв глаза, увидел, что
кузина вышла из комнаты. Но из разоренного чертога моего сознания все не
исчезало и, увы! уже не изгнать его было оттуда, - жуткое белое сияние ее
зубов. Ни пятнышка на их глянце, ни единого потускнения на эмали, ни
зазубринки по краям - и я забыл все, кроме этой ее мимолетной улыбки,
которая осталась в памяти, словно выжженная огнем. Я видел их теперь даже
ясней, чем когда смотрел на них. Зубы! зубы!.. вот они, передо мной, и
здесь, и там, и всюду, и до того ясно, что дотронуться впору: длинные,
узкие, ослепительно белые, в обрамлении бескровных, искривленных мукой губ,
как в ту минуту, когда она улыбнулась мне. А дальше мономания моя дошла до
полного исступления, и я тщетно силился справиться с ее необъяснимой и
всесильной властью. Чего только нет в подлунном мире, а я только об этих
зубах и мог думать. Они манили меня, как безумца, одержимого одной лишь
страстью. И видение это поглотило интерес ко всему на свете, так что все
остальное потеряло всякое значение. Они мерещились мне, они, только они со
всей их неповторимостью, стали смыслом всей моей душевной жизни. Мысленным
взором я видел их то при одном освещении, то при другом. Рассматривал то в
одном ракурсе, то в другом. Я присматривался к их форме и строению. Подолгу
вникал в особенности каждого в отдельности. Размышлял, сличая один с другим.
И вот, во власти видений, весь дрожа, я уже открывал в них способность
что-то понимать, чувствовать и, более того, - иметь свое, независимое от
губ, доброе или недоброе выражение. О мадемуазель Садле {10*} говорили: "que
tous ses pas etaient des sentiments" {Что каждый ее шаг исполнен чувства
(франц.).}; а я же насчет Береники был убежден в еще большей степени, "que
toutes ses dents etaient des idees. Des idees" {Что все зубы ее исполнены
смысла. Смысла! (франц.).} Ax, вот эта глупейшая мысль меня и погубила! Des
idees! ax, потому-то я и домогался их так безумно! Мне мерещилось, что
восстановить мир в душе моей, вернуть мне рассудок может лишь одно - чтобы
они достались мне.
А тем временем уже настал вечер, а там и ночная тьма - сгустилась,
помедлила и рассеялась, и новый день забрезжил, и вот уже снова поползли
вечерние туманы, а я так и сидел недвижимо все в той же уединенной комнате,
я так и сидел, погруженный в созерцание, и все та же phantasma {Призраки
(лат.).}, мерещившиеся мне зубы, все так же не теряла своей страшной власти;
такая явственная, до ужаса четкая, она все наплывала, а свет в комнате был
то одним, то другим, и тени сменялись тенями. Но вот мои грезы прервал крик,
в котором словно слились испуг и растерянность, а за ним, чуть погодя,
загудела тревожная многоголосица, вперемешку с плачем и горькими стенаниями
множества народец Я встал и, распахнув дверь библиотеки, увидел стоящую в
передней заплаканную служанку, которая сказала мне, что Береники... уже нет.
Рано утром случился припадок падучей, и вот к вечеру могила уже ждет ее, и
все сборы покойницы кончены.

* * *

Оказалось, я в библиотеке и снова в одиночестве. Я чувствовал себя так,
словно только что проснулся после какого-то сумбурного, тревожного сна. Я
понимал, что сейчас полночь, и ясно представлял себе, что Беренику схоронили
сразу после заката. Но что было после, все это тоскливое время, я понятия;
не имел или, во всяком случае, не представлял себе хоть сколько-нибудь ясно.
Но память о сне захлестывала жутью, - тем, более гнетущей, что она была
необъяснима, ужасом, еще более чудовищным из-за безотчетности. То была
страшная страница, истории моего существования, вся исписанная
неразборчивыми, пугающими, бессвязными воспоминаниями. Я пытался
расшифровать их, но ничего не получалось; однако же все это время, все снова
и снова, словно отголосок какого-то давно умолкшего звука, мне вдруг
начинало чудиться, что я слышу переходящий; в визг пронзительный женский
крик. Я в чем-то замешан; в чем же именно? Я задавал себе этот вопрос вслух.
И многоголосое эхо комнаты шепотом вторило мне: "В чем же?"
На столе близ меня горела лампа, а возле нее лежала какая-то коробочка.
Обычная шкатулка, ничего особенного, и я ее видел уже не раз, потому что
принадлежала она нашему семейному врачу; но как она попала сюда, ко мне на
стол, и почему, когда я смотрел на нее, меня вдруг стала бить дрожь?
Разобраться ни в том, ни в другом никак не удавалось, и в конце концов
взгляд мой упал на раскрытую книгу и остановился на подчеркнутой фразе. То
были слова поэта Ибн-Зайата, странные и простые: "Dicebant mihi sodales, si
sepulchrum amicae visitarem, curas meas aliquantulum fore levatas". Но
почему же, когда они дошли до моего сознания, волосы у меня встали дыбом и
кровь застыла в жилах?
В дверь библиотеки тихонько постучали, на цыпочках вошел слуга,
бледный, как выходец из могилы. Он смотрел одичалыми от ужаса глазами и
обратился ко мне срывающимся, сдавленным, еле слышным голосом. Что он
сказал? До меня доходили лишь отрывочные фразы. Он говорил о каком-то
безумном крике, возмутившем молчание ночи, о сбежавшихся домочадцах, о том,
что кто-то пошел на поиски в направлении крика, и тут его речь стала до
ужаса отчетливой - он принялся нашептывать мне о какой-то оскверненной
могиле, об изувеченной до неузнаваемости женщине в смертном саване, но еще
дышащей, корчащейся, - еще живой.
Он указал на мою одежду: она была перепачкана свежей землей, заскорузла
от крови. Я молчал, а он потихоньку взял меня за руку: вся она была в
отметинах человеческих ногтей. Он обратил мое внимание на какой-то предмет,
прислоненный к стене. Несколько минут я присматривался: то был заступ. Я
закричал, кинулся к столу и схватил шкатулку. Но все никак не мог ее открыть
- сила была нужна не та; выскользнув из моих дрожащих рук, она тяжело
ударилась оземь и разлетелась вдребезги; из нее со стуком рассыпались
зубоврачебные инструменты вперемешку с тридцатью двумя маленькими, словно
выточенными из слонового бивня костяшками, раскатившимися по полу
врассыпную.

Тишина
Притча

Горные вершины дремлют;
В долинах, утесах и пещерах тишина.
Алкман

-- Внемли мне, -- молвил Демон, возлагая мне руку на голову. -- Край, о
котором я повествую, -- унылый край в Ливии, на берегах реки Заиры, и нет
там ни покоя, ни тишины.
Воды реки болезненно-шафранового цвета; и они не струятся к морю, но
всегда и всегда вздымаются, бурно и судорожно, под алым оком солнца. На
многие мили по обеим сторонам илистого русла реки тянутся бледные заросли
гигантских водяных лилий. Они вздыхают в безлюдье, и тянут к небу длинные,
мертвенные шеи, и вечно кивают друг другу. И от них исходит неясный ропот,
подобный шуму подземных вод. И они вздыхают.
Но есть граница их владениям -- ужасный, темный, высокий лес. Там,
наподобие волн у Гебридских островов, непрестанно колышется низкий
кустарник. Но нет ветра в небесах. И высокие первобытные деревья вечно
качаются с могучим шумом и грохотом. И с их уходящих ввысь вершин постоянно,
одна за другою, надают капли росы. И у корней извиваются в непокойной
дремоте странные ядовитые цветы. И над головою, громко гудя, вечно стремятся
на запад серые тучи, пока не перекатятся, подобно водопаду, за огненную
стену горизонта. Но нет ветра в небесах. И по берегам реки Заиры нет ни
покоя, ни тишины.
Была ночь, и падал дождь; и, падая, то был дождь, но, упав, то была
кровь. И я стоял в трясине среди высоких лилий, и дождь падал мне на голову
-- и лилии кивали друг другу и вздыхали в торжественном запустении.
И мгновенно сквозь прозрачный мертвенный туман поднялась багровая луна.
И взор мой упал на громадный серый прибрежный утес, озаренный светом луны. И
утес был сер, мертвен, высок, -- и утес был сер. На нем были высечены
письмена. И по трясине, поросшей водяными лилиями, я подошел к самому
берегу, дабы прочитать письмена, высеченные на камне. Но я не мог их
постичь. И я возвращался в трясину, когда еще багровей засияла луна, и я
повернулся и вновь посмотрел на утес и на письмена, и письмена гласили:
запустение.
И я посмотрел наверх, и на краю утеса стоял человек; и я укрылся в
водяных лилиях, дабы узнать его поступки. И человек был высок и величав и
завернут от плеч до ступней в тогу Древнего Рима. И очертания его фигуры
были неясны -- но лик его был ликом божества; и ризы ночи, тумана, луны и
росы не скрыли черт его лица. И чело его было высоко от многих дум, и взор
его был безумен от многих забот; и в немногих бороздах его ланит я прочел
повествование о скорби, усталости, отвращении к роду людскому и жажде
уединения.
И человек сел на скалу и склонил голову на руку и смотрел на
запустение. Он смотрел на низкий непокойный кустарник, и на высокие
первобытные деревья, и на полные гула небеса, и на багровую луну. И я
затаился в сени водяных лилий и следил за человеком. И человек дрожал в
уединении; но убывала ночь, а он сидел на утесе.
И человек отвел взор от неба и взглянул на унылую реку Заиру, и на
мертвенную желтую воду, и на бледные легионы водяных лилий. И человек внимал
вздохи водяных лилий и ропот, не умолкавший среди них. И я притаился в моем
укрытии и следил за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала
ночь, а он сидел на утесе.
Тогда я спустился в трясину и направился по воде в глубь зарослей
водяных лилий и позвал гиппопотамов, живущих на островках среди топи. И
гиппопотамы услышали мой зов и пришли с бегемотом к подножью утеса и рычали,
громко и устрашающе, под луной. И я притаился в моем укрытии и следил за
человеком. И человек дрожала уединении; но убывала ночь, а он сидел на
утесе.
Тогда я проклял стихии проклятием буйства; и страшная буря разразилась
на небесах, где до того не было ветра. И небо потемнело от ярости бури -- и
дождь бил по голове человека -- и река вышла из берегов -- и воды ее
вспенились от мучений -- и водяные лилии пронзительно кричали -- и деревья
рушились под натиском ветра -- и перекатывался гром -- и низвергалась молния
-- и утес был сотрясен до основания. И я притаился в моем укрытии и следил
за человеком. И человек дрожал в уединении; но убывала ночь, а он сидел на
утесе.
Тогда я разгневался и проклял проклятием тишины реку и лилии, ветер и
лес, небо и гром и вздохи водяных лилий. И они стали прокляты и затихли. И
луна перестала карабкаться ввысь по небесной тропе, и гром заглох, и молния
не сверкала, и тучи недвижно повисли, и воды вернулись в берега и застыли, и
деревья более не качались, и водяные лилии не кивали друг другу и не
вздыхали, и меж ними не слышался ропот, не слышалось и тени звука в
огромной, бескрайней пустыне. И я взглянул на письмена утеса и увидел, что
они изменились; и они гласили: тишина.
И взор мой упал на лицо человека, и лицо его было бледно от ужаса. И он
поспешно поднял голову и встал на утесе во весь рост и слушал. Но не было ни
звука в огромной бескрайней пустыне, и письмена на утесе были: тишина. И
человек затрепетал и отвернулся и кинулся прочь, так что я его более не
видел".
Да, прекрасные сказания заключены в томах Волхвов, в окованных железом
печальных томах Волхвов. Там, говорю я, чудесные летописи о Небе и о Земле,
и о могучем море, и о Джиннах, что завладели морем и землей и высоким небом.
Много мудрого таилось и в речениях Сивилл; и священные, священные слова были
услышаны встарь под тусклой листвой, трепетавшей вокруг Додоны, но, клянусь
Аллахом, ту притчу, что поведал мне Демон, восседая рядом со мною в тени
могильного камня, я числю чудеснейшей всех! И, завершив свой рассказ, Демон
снова упал в разверстую могилу и засмеялся. И я не мог смеяться с Демоном, и
он проклял меня, потому что я не мог смеяться. И рысь, что вечно живет в
могиле, вышла и простерлась у ног Демона и неотрывно смотрела ему в лицо.

@темы: книги, дом, Доставляет сам процесс, пока не заебало, i live alone in a tree, нам не нужно ЛСД, Peace and Love

---

Ебать как я люблю внеплановые субботники и окна красить.
__________________________________________________

После пар зашла к Тики.
Послушали-посмотрели отрывки русской версии Кабаре с Светланой Светиковой как много "с" в роли Салли Боулз. И все бы хорошо, но не Mein Herr в ее исполнении.
Под конец, основываясь на "ачтобынет", решила подать заявку на одиночное дефиле на AnY. Погуляю в Артуре последний раз, если примут, и попробую сдать костюм в "Маскарад".
ЛОЛ, пора бы и зимнее пальто, которое шила на позапрошлую зиму, переделать, расшить и продать. И месяца его не носила ведь.

___________________________________________________
P.S. Победитель гейм-чампа на НатсуМаКо получил 15000. Лолштозачто?

@музыка: NICO Touches the Walls – Nami

@темы: cosplay, дом, Aki no Yume, cens.fuck, Доставляет сам процесс, пока не заебало, i live alone in a tree, нам не нужно ЛСД, ХпК, КузТСиД

---

Цапля чахла. Цапля сохла. Цапля сдохла.
Фраза дня просто.

Оказывается, за время моего отсутствия на учебе, нам сообщали весьма интересные новости.
Мы последний курс ХпК, который учится по старой доброй 4-хлетней программе, а набор этого года и вовсе стал последним по этой специальности. Удачно мы вписались.

На NFW решили выставить старую коллекцию кого-то из выпускников, что радует.
Теперь можно будет спокойно ехать на AnY.

@музыка: Edith Piaf – La Vie En Rose

@темы: You`re bananas king, Charlie,ee! (с), cens.fuck, It`s OK to be llama, ХпК, КузТСиД, Peace and Love

---

21-24.09.2012. Новосибисрк. NatsuMaCo.

Отличная поездка в Новосибирск выдалась.

Туда с Оджи и "Ксюхой!" добирались стопом, кстати очень быстро, на двух фурах всего, с совершенно разными по характерам водителями.
Как можно было забыть дома очки, ремень и паспорт, лежащие на самом видном месте и являющиеся очень важными и нужными, я тоже не понимаю до сих пор. Но смогла ведь...
В город приехали рано, но на Восходе попали практически в двухчасовую пробку (и я помню всего 1 подобный случай, в 2010 году, когда мы ехали от ж/д вокзала до Чемского на автобусе. Но тогда мы стояли в середине салона, а люди все заходили и заходили, и это было похоже на прессовальную машину). Первым делом было исполнено желание Оджи посидеть в Тревелерс, где к нам присоединились Йойте и Атори. После чего все той же компанией передислоцировались на квартиру Атори и Фая, где в итоге и остались на ночь, проводив Йоля.
Кожа, квадраты двустороннего скотча, которые "в верхнем ящике стола. не найдешь", Библия, сутана, разговоры с Фаем, хороший чай и шоколад, несколько часов сна - оп, а вот и фестиваль!

Если косплееры в будущем не станут серьезнее относится к НатсуМаКо и своим выступлениям/костюмам, то ничего хорошего можно не ждать. Все плюсы организации затмило обилие непонятно вообще чего на сцене.
Посмотрела весь первый блок и вот -

вот

Зато порадовала команда Dancing Psyho, пусть Бумшакалака, зато драйвово, и все проснулись. Проснулись и ушли на перерыв.
Мне понравились образы Шуичи (Черная Кошка и Рикку) и Юки (Нейтири), хотела посмотреть сценический по Бременским музыкантам, но как-то не удалось.
В следующий раз зашли в зал уже перед Джей-рок дефиле. Это был зрелищный блок.
Оджи молодец, выступил хорошо, про трек уже был разговор.
Ware и Ai Murasaki Toransu Purei были шикарны. И слишком хороши для этой сцены.
Еще раз поздравляю Каору и Миро с победой )
Я хочу видеть вас на лучшей сцене, с хорошим светом и без проблем с треками. Размечталась, ага. Вам по силам устроить феерию.


После фестиваля с Тошем, Каору, Даем и Миро отправились домой к Тошии, где стало действительно хорошо. Давно такого не было )

На следующий день уже ближе к вечеру я все же добралась до Испании.
Упорото-релаксная атмосфера твоего дома просто восхитительна. И даже собаку, которая при первой встрече хорошенько врезала мне свой мордой по лицу, я прощаю. Марта, живи долго и счастливо.

В понедельник удалось еще раз встретиться с Атори на автовокзале, а с Тошией, Каору и Мифрилом даже посидеть в Шашлыкоffе.

В итоге 4 дня в Новосибирске, 3 разные компании, 3 совершенно разные атмосферы, каждой из которых я наслаждаюсь, дышу и радуюсь...я не думала, что будет так здорово.

Огромное вам всем спасибо, вы делаете мою жизнь интересной.
И это очень важно.

@музыка: Placebo – I Know

@темы: факт, cosplay, Tomodachi, люди, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), Доставляет сам процесс, пока не заебало, прости, я дурной, вечера, посвященные, It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД, Peace and Love

---

Поликниш

В автобусе было холодно и неудобно.
Зато новые наушники оказались действительно хорошими, а вот плейлист нуждается в срочном обновлении.

Мама неожиданно посоветовала забить на пары и ложиться спать, но прогуливать пары, уже уехав из Новосибирска - не.

@музыка: Placebo – I Know

@настроение: зомбизомбизомби

@темы: дом, люди, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), cens.fuck, It`s OK to be llama, КузТСиД, Peace and Love

---

Завтра утром выезжаем.
Наконец-то. Весь сентябрь сводился к этому.
Хороших нам попутчиков и погоды. Amen.
До встречи в Новосибирске )

@музыка: Stacey Q – Two Of Hearts

@темы: да, cosplay, Tomodachi, люди, Праздники, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), cens.fuck, i live alone in a tree, нам не нужно ЛСД, Peace and Love

---

Прекрасная первая серия восьмого сезона Bones.
Обещается отличный завершающий сезон.
Это манна небесная, после долгого застоя в сериалах вообще и такая вещь.
Я довольна.

постер всего лишь

@темы: да, дом, Доставляет сам процесс, пока не заебало, прости, я дурной, вечера, посвященные, i live alone in a tree, It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД, Peace and Love

---

Спать с этим щенком на одной кровати, знаете, на что это похоже?
Словно вы замужем за толстым, противным, слюнявым, низеньким, отвратительным, жалким мужиком, питающим нежную любовь к легкому садизму.
Когда понимаешь это в 4 утра, сразу как-то блевать тянет.
а мама смеялась.
Держите его от меня подальше.

@темы: дом, cens.fuck, окружающее, прости, я дурной, It`s OK to be llama, Peace and Love

---

Шторм на поверхности.
Шторм повседневности, отнюдь не удручающей и однообразной, что было бы смертельно. Вихри учебы, планов, встреч, слов...
А якоря нет. Не существовало изначально.
Ровно как и уверенности в том, что хоть что-то было верным. настоящим и стоящим.
Момент - жизнь.
Оглядываешься на него чуть позже и ничего. и одновременно всё. в два параллельных потока мысли и восприятия.

@музыка: My Own Private Alaska – Speak To Me

@настроение: на самом деле очень даже неплохое

@темы: люди, окружающее, прости, я дурной, вечера, посвященные, i live alone in a tree, It`s OK to be llama

---

Чудовище поселилось в моей комнате и яро недовольно тем, что ему не позволяется спать на матраце.
Зато с пола резко исчезли все эскизы, книги и кружки с чаем. Теперь Адри берет разбег в коридоре, делает петлю по моей комнате и уносится в зал.

Меня не умиляют щенки. и маленькие дети. только котята, только хардкор
Я хочу, чтобы он вырос и был разумным.

_______________________________________________________________________________________________________________________________
Практика в техникуме будет впредь сопровождаться поговоркой "в тесноте да не в обиде". Хотя насчет второй части я не уверена. Новая мастерская в 2,5 раза меньше прежней.
Порадовала директор, зашедшая на ген.уборку и сказавшая :"А я думала вы рады будете. Большой же кабинет!" Никто не уверен в том, что она действительно представляет, сколько места в действительности занимает наше оборудование и раскройные столы.
Нас лишили и наших расчитаных на одного человека больших рабочих столов, заменив их школьными партами, за которыми работать предстоит по двое.

Are you fucking kidding me?

К черту эмпатию, все это охуеть как не весело, а на дворе не военное время, чтобы сносить все молча.

@темы: дом, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), cens.fuck, окружающее, Доставляет сам процесс, пока не заебало, прости, я дурной, вечера, посвященные, i live alone in a tree, КузТСиД

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Обложку сменили - теперь Техникум сервиса и дизайна.
Просмотры по худ. графике костюма и основам, зачет по анатомии. Группе осталось жить ровно до конца семестра.
Никто не воспринял это всерьез, в то время как ехидство, с коим это было объявлено, должно было насторожить всех.

А в общем. Новое здание. Ремонт к началу учебного года закончить? Не, не слышали. 2 пары адского пекла, 1 - холода. Маленькие мастерские. Мало света. Нет оборудования. Сегодня с 13, завтра с 8. Практики нет, ах, стоп, практика есть. Фигаро тут, Фигаро там! Отсутствие стульев и мозгов.
Но я рада, что 3 курс начался.
Пусть и так забавно.

____________________________________________________________________________________________________________________
Что угодно, лишь бы дышать было некогда.
____________________________________________________________________________________________________________________
21

@музыка: Shiina Ringo – Kabukichou No Jou

@темы: факт, дом, люди, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), cens.fuck, № 70, окружающее, прости, я дурной, вечера, посвященные, i live alone in a tree, твое дело - замараться, It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД

---

В август уместилось все мое лето.
Первая поездка в Петербург и уже третья на СОС.
В первом случае был Петербург и Даша (убедилась, что поступать хочу лишь туда), а во втором - люди и немного сцены , покрытой отвратной тряпкой.
Поэтому август просто замечательный. А вот Барнаул в бездну.
Расписывать нет желания.

__________________________________________________________________________________________________________________________
Ближайшая вылазка из города запланирована на 21 число в Новосибирск, с Химе и Оджи попадем и на НатсуМаКо. Но главное тут совсем не фест. Фест вообще никогда не главное

@музыка: The Swingle Singers – Libertango

@темы: cosplay, Tomodachi, люди, Праздники, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), Доставляет сам процесс, пока не заебало, прости, я дурной, i live alone in a tree, твое дело - замараться, It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД, Bad Horse Trio Production(c), S.O.S.

---

У нас семья, видимо, без собаки и не семья вовсе.
Как некоторым известно, в тот день, когда я прибыла в Петербург, умерла наша собака любимая многими старушка-коровка Вета.

А так как в этой семье без собаки никак, в скором времени маман поехала в Воронеж, чтобы забрать щенка дога. Оказывается в Сибири их нет вообще.
И вот теперь это создание бегает по квартире, разбрасывает и грызет мою обувь, наши ноги/руки/носы и все порывается проникнуть в мою комнату.

Несносное существо по кличке Адриан Хили

И кусок комнаты в придачу

@музыка: ужасный микс засевшей в голове после СОСа музыки

@темы: круто же, да, дом, вот так вот, You`re bananas king, Charlie,ee! (с), cens.fuck, окружающее, прости, я дурной, i live alone in a tree, It`s OK to be llama, нам не нужно ЛСД

---

Знаете, что в поездах хуже всего?
Свет рано отключают. И, конечно же, долбаные пахнущие включенным долгое время утюгом обогреватели.

Часа через 2 уже буду в Новосибирске.

И вообще, эхехей, совсем мало до СОСа осталось!
Скоро встретимся.

@темы: cosplay, вот так вот, Доставляет сам процесс, пока не заебало, It`s OK to be llama